Кентавр на распутье - Страница 70

– Ну ты, кабаньеро! – проворчал я. – Раз взялся изображать гладиатора, следовало и сетью запастись.

В ответ парень тоненько застонал, будто заскулил. Наверное, понял, что добивать не собираются, и решил меня в этом укрепить. Еще выучу на свою голову – подранил-то его не сильно. И что-то слишком легко он сдался. А ведь какую засаду учинил, сколько выжидал тут, затаясь мышкой, как рьяно бросился! Нет, таких перепадов нам не понять.

Потом мне стало смешно: ведь на медведя как раз и ходят с рогатиной. Тем более на Шатуна. Снова возникло ощущение, будто приключения в этом лабиринте кем-то срежиссированы. И что, пока я разыгрываю из себя героя, кто-то наблюдает за мной, удовлетворенно хмыкая. Может, для этого тумана уже изобретены «глазки», отлично его проницающие? Тогда я себе не завидую.

Пятясь, я отступил от раненого, пока его не поглотила мгла. Затем круто развернулся и поспешил дальше, стараясь не пропускать невидимых камер, а в ориентации больше полагаясь на слух. Как учат классики, бесшумных засад не бывает. А если туг на ухо, вини себя.

Но коридор со множеством дверей вскоре кончился, а дальше началось такое сплетение балок и столбов, перекрытий и лестниц, балконов и мостиков, что я с трудом узнавал в нем прежние помещения – точнее, что еще оставалось от них. И как уместилось в таком объеме? Конечно, под лабиринт заняли и подвалы, однако там прибавили, похоже, не один этаж. И не пять.

Еще дважды на меня выскакивали засадники, ухитряясь различать мою вкрадчивую поступь, хотя даже я слышал ее с трудом, – но я чурался затяжных схваток. Ограничивался парой встречных ударов и ускользал в туман, торопясь к своей цели. Тем более впереди все явственнее звучали крики, пока что смахивая на писк. Правда, неслись они не столько спереди, сколько снизу. Мне приходилось пробираться уже не с помощью чертежей, а по наитию, спускаясь этаж за этажом. И кажется, на крики стремился не я один, хотя другие-то вряд ли метили в спасители. Это что тут, такой приз? Одни, значит, защищают ямищу, а другие, стало быть, пытаются прорваться внутрь. А приз, случаем, не переходящий?

К туману я почти привык, даже приноровился к нему, вовсю пользуясь своим преимуществом, – еще бы мне не превосходить прочих, с моими-то прибамбасами! И наловчился избегать камер, при первых касаниях чужого взгляда отступая назад или сворачивая, чтобы найти другой путь. К счастью, «глазков» еще не натыкали тут на каждой развилке. А затем, когда я углубился в разросшийся подвал уже не на один десяток метров, туман вдруг оборвался, как отрубило, – хотя по всем законам должен был стекать вниз. Его словно подпирал снизу другой газ, более плотный, однако прозрачный. Невидимый, безвкусный, неощутимый. Эдак меня скоро загонят под воду и принудят дышать. А я и не замечу, даже тонуть забуду.

Теперь странный дым клубился над моей головой, точно грозовая туча. Затаившись в тени, я пару минут озирал вычурное сооружение, наконец открывшееся глазам. Просматривалось оно метров на двадцать, не больше, – так густо переплелись здесь мостки, балки, лесенки. Это не считая массивных стен, на коих, собственно, и держался лабиринт. Но раньше я не видел, насколько глубоко он простирается и какие провалы открываются внизу, даже по балкам пробегал без особой опаски. А теперь мне сделалось зябко. Бог мой, из какой фильмы заимствовали этот кошмар? И ведь не поленились такое отгрохать! И средств не пожалели. Кто же оплачивал, интересно?

На незатихающие крики, доносящиеся снизу уже вполне отчетливо, я старался не отвлекаться. Нынешние-то девахи умеют драть глотку, чаще не по делу. Пока, судя по громкости, сил у крохи полно, а кричит она больше от страха. И вряд ли ее заткнут прежде, чем кончится потеха в лабиринте. А вот если не доберусь до места… Такой вариант не сулит хорошего ни ей, ни мне.

А ведь как спокойно начинался день!.. Собственно, и прошел без эксцессов – до самых сумерек, когда черт дернул меня вступиться за кроху. (Или то был не черт? Или дело не в крохе, а в Карине? Или в обеих?) И будто лавину стронул – пожинай теперь.

Но этот участок предназначался не для ближнего боя – тут больше годилась стрельба. Это что, вроде уровней в игре? Чем глубже, тем веселей. Хотя дальнобойные винтари в таких теснинах вряд ли уместны. И выстрелов по-прежнему не слыхать – значит, положены глушители. Или стреляют не пулями? Эдакие спецбойцы со спецоружием. И насколько всерьез тут играют? На предыдущем уровне не церемонились.

По правде говоря, в таких делах у меня мало практики, хотя фильмов пересмотрел тьму. А где пострелял от души, это в своих подвальных баталиях. Там привыкаешь реагировать мгновенно – на шорох, на движение, – но и палить с разбором, чтоб ненароком не укокошить союзника. Не знаю, где набирались опыта разработчики этих игр, однако одной полезной штуке я научился у них: не лезть напролом. Обходные пути всегда надежней, а главное, безопасней. И если натыкаешься на чужую драку, не торопись вмешиваться. Пусть сперва они разберутся между собой, а уж затем ты – с выжившими. Хотя лучше обойти и этих – особенно когда дефицит времени, а лишний шум ни к чему. «Нормальные герои всегда идут в обход». Здесь ведь не включишь режим «бога» и попытку не переиграешь – в случае неудачи. Но в этом и смак. Для тех, кто понимает. Вот интересно, скольких придется порешить, чтобы спасти одну маленькую стерву? Или тут такая арифметика не к месту?

Нехотя я сунул «катану» за спину, в пластиковые петли на панцире, а взамен достал «гюрзу». Увесистая штуковина, зато из самых мощных и как раз по моей руке. Лишь только рукоять легла в ладонь, а палец на спусковой крючок, как предохранители выключились – всё, можно стрелять. Машинально проверил магазин: полная заправка – восемнадцать патронов. И три обоймы на поясе. Н-да, сериями не постреляешь. Кто ж знал, что потребуется больше? Не помешала бы еще «гюрза» – для второй руки. Не люблю, когда ладони пустые.