Кентавр на распутье - Страница 121

121

– Ну какой из тебя царь!

Но с него – как с гуся. Это ж надо: столько я разыскивал цельных людей, без недостач и ущербин, а нашел законченного урода.

– Всех подробностей не знаю, – сообщил Калида озабоченно. – Но я играю по иным правилам. Не мой это стиль, ясно? Слишком протокольно, без изысков.

– Хочешь сказать, ты ни при чем? – Я фыркнул. – Так, уже конкуренты завелись! И если там такие «волки», кто же наверху?

– А-а, задумался! Вот и прикинь, кто товарищ тебе, не глядя ни на что…

– Ну да, гусь свинье…

– …а кто лишь и норовит, как бы укорот сделать.

Я ухмыльнулся, вспомнив, что сам недавно говорил Гаю. И будем все ходить укороченные… на голову.

– И где резюме? – спросил. – Резюме не вижу.

– Так ведь на поверхности! Надо сложить наши силы, пока нас самих не вычли – напрочь.

– Класс! И будем, значит, биться плечом к плечу, подпираемые зверьем.

– Слушай, чего упрямишься? Ведь в тебе томится здоровущий клыкастый Хищник. Так выпусти его, пока не окочурился, – пусть покажет себя!

– Ах, ты этого добиваешься?

– Ну конечно! – с жаром вскричал Калида. – Зверю место на воле.

– Или в клетке. И живут они там, говорят, дольше.

– Тебе не кажется, что между нами больше общего, чем меж тобой и твоими приятелями? – вдруг спросил Калида. – Конечно, имею в виду себя нынешнего, а не того болтливого дурня, каким становлюсь днем.

– Между прочим, без этого дурня и ты б не родился, – заметил я.

– До сих пор не могу понять, каким образом мой олух набрел на золотое дно, – развел он руками. – Или повезло?

– А ты уверен, что это везение, а не злой рок?

Не поручусь за дневного Калиду, но этому в упорстве не откажешь.

– Хорошо, взгляни с иного ракурса, – предложил он. – Мы оба, ты и я, связаны с людьми невидимыми проводами. Но ко мне по ним поступает Сила, а у тебя ее забирают. И охота тебе делиться с тупарями, с бездарями? Вот они пусть и сплачиваются в стадо, раз не могут без этого выжить. Но ведь ты не овца, ты – Хищник. Так сбрось же кандалы, высвободи свою натуру!

– Это и называется у тебя: «плыть по течению»?

– И еще, ты не задумывался, отчего делиться энергией хочется сильней, чем забирать ее? Миллиарды самцов мечутся по планете, выискивая, куда сбросить излишки, а самки что-то не спешат навстречу – хотя выигрывают больше они. Так, может быть, как раз Хищников и недостает, чтобы довести мироздание до гармонии?

– По-моему, их и так девать некуда, – возразил я. – Пора устраивать облаву – расплодились, понимаешь! И откуда поперло?

– Как учат основоположники, – осклабился Калида, – борьба за новое общество предполагает всестороннее и гармоническое развитие личности.

– Ты прошел отличную школу. Или это был не ты?

– Это была личинка – прожорливая, алчная, уродливая…

– Из которой развилась прекрасная бабочка, – съязвил я.

– Или хищный богомол, – благодушно поправил он. – Какой образ, а?

– Да, звери мы, – признал я. – Кто больше, кто меньше. Но главная разница не в этом. Просто одним нравится такая составляющая, другим – нет. Угадай с трех раз, к каким принадлежу я?

– Послушай, я же не предлагаю тебе власть? Это игрушка для слабых, вроде моего прародителя или Аскольда. Но вечный поиск, но бесконечное познание!.. Вообрази, какие открываются горизонты.

Возможно, он не врал сейчас. В том смысле, что процесс этот затянул и его. И что власть для него скорее средство. Но кому от этого легче?

– «Берегитесь лжепророков, которые… внутри суть волки хищные», – напрягшись, вспомнил я. – Как раз про тебя, а?

– Ну, нашел авторитет! Я тут к его ногам Вселенную бросаю…

– А Баба-Яга против, – объявил я. – Хрен тебе, Кощей Безмозглый! Или ты Змей Погорелыч о двенадцати головах? Обычному Змею-Всаднику достаточно срубить три, чтоб сделать его смертным, – но ведь ты поднялся в этой игре на следующий уровень? Или еще нет?

– Похоже, ты зашел в тупик, – сказал Калида едва не с грустью. – Как и предрекал старина Бог. Нам с Ланой будет недоставать тебя… милый.

– Да провались!..

Усмехнувшись, Калида покачал головой, то ли сочувствуя, то ли сожалея, и оборвал связь. Не рано ли хоронишь, чучело?

Или как там, по теме: «А не рано ли, Идолище поганое, похваляешься?»

Нетерпеливо я повел плечами, и тотчас Инесса убралась из ванной, предоставив меня себе. Наскоро домывшись, я вышел следом за женщиной в коридор, но, конечно, ее тут не застал. Зато Хан устроился неподалеку, уложив голову на толстые лапы. Он будто дремал, но глаза время от времени открывались, следя за бродившим из угла в угол котенком, а наставленные уши внимали ребячьим голосам, продолжавшим звучать в гостиной. Кстати, как быть с этой парочкой, не говоря о прочих? Из всего, что я наблюдал под землей, можно заключить, что там сейчас не самое безопасное место.

Заскочив в мастерскую, я бесшумно вступил в гостиную, где застал детишек за дурашливой возней на диване. Моду, заведенную тут Инессой, они приняли с пионерской готовностью и вообще не стесняли себя условностями. Но будоражащие забавы подростков это мало напоминало, к тому ж игра шла в одни ворота. Настена вытворяла со своим распаренным приятелем, что хотела, проявляя умелость, завидную даже для взрослых. Ухватки ее не походили ни на один из известных мне стилей и вообще выглядели слишком органичными для навыков – скорее инстинкт, вызванный из глубины. Примерно так начинал действовать я, когда спускал своего Зверя, но шел на это с неохотой, страшась последствий. А вот девочка словно бы пребывала в согласии с личным Зверьком и позволяла ему резвиться – лишь бы не при посторонних.

121